Ферганская стабильность. В Центральной Азии урегулированы споры о границах

На протяжении долгого времени территориальные конфликты оставались одним из ключевых источников напряженности в Центральной Азии. Однако, впервые с момента распада Советского Союза, пять стран региона официально заявили об отсутствии взаимных политических претензий. Что стало причиной такого поворота событий, какие факторы способствовали достижению соглашений и сохраняются ли риски для возникновения новых конфликтов — эти вопросы анализируют эксперты Темур Умаров и Алибек Мукамбаев в своем аналитическом материале от Фонда Карнеги под названием «Всему есть границы. Почему страны Центральной Азии покончили с территориальными спорами». В этой статье публикуем основные моменты.

Ферганская долина, которая была разделена между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном, на протяжении трех десятилетий напоминала зону конфликта.
За эти годы в результате столкновений и конфликтов погибли сотни людей.
Решить пограничные споры казалось невозможным из-за объективных обстоятельств, таких как ограниченные сельскохозяйственные ресурсы в этом густонаселенном и аграрном регионе с непростыми климатическими условиями. Политики трех стран часто использовали эти конфликты в своих внутренних играх.

Тем не менее, 31 марта в Худжанде президенты Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана официально объявили о завершении всех территориальных споров. Хотя новые конфликты не исключены, на данный момент лидеры стран осознают, что сотрудничество приносит больше пользы, чем агрессия. Эта логика становится основой стабильности на ферганских границах.

Кто стал посредником

Россия не спешила вмешиваться в споры между своими союзниками в ОДКБ, а после начала войны в Украине и вовсе утратила интерес к этой теме. Владимир Путин лишь один раз встретился с Садыром Жапаровым и Эмомали Рахмоном и публично заявил, что Москва «отказывается от посреднической роли», пообещав лишь извлечь из архивов советские карты, которые, по его словам, могли бы помочь в поиске решений.
Отказ Кремля от посредничества можно объяснить несколькими факторами. Во-первых, печальным прошлым опытом.
В 2020 году российский МИД предлагал свои услуги, но вместо этого получил ноту протеста от таджикской стороны. Во-вторых, провал попыток урегулировать конфликт между Азербайджаном и Арменией также оказал влияние на решение Москвы не вмешиваться, опасаясь очередной неудачи на постсоветском пространстве, которое она по-прежнему считает своей зоной влияния.
Читайте по теме
Государственная граница. Как Кыргызстан решил этот вопрос с соседями
На фоне бездействия России заметно усилилась роль Узбекистана, который в 2018 году запустил процесс региональной интеграции, возобновив центральноазиатские саммиты без участия внешних партнеров, таких как Россия и Китай. В этом году руководство Узбекистана смогло восстановить диалог между Рахмоном и Жапаровым, которые ранее даже не здоровались друг с другом. Дипломатическая активность Ташкента, в частности, проявилась в начале 2025 года, когда премьер-министры Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана провели встречу, посвященную пограничным вопросам.

Перспективы на будущее

Несмотря на достигнутые соглашения, угроза повторения конфликтов не устранена. Неизвестно, насколько эффективно будет выполнено новое соглашение между Кыргызстаном и Таджикистаном.

Особую озабоченность вызывает пункт о свободном доступе местных жителей к водным ресурсам и ирригационным системам. Это критически важно для экономики приграничных районов, где 74 процента экономически активного населения Кыргызстана и 75 процентов Таджикистана заняты в сельском хозяйстве. Споры по поводу водных ресурсов ранее нередко приводили к конфликтам.

Также вызывает вопросы, насколько спокойно пройдет делимитация границы на участках, где дома кыргызов и таджиков расположены вперемешку.
В целом противники мирного разрешения пограничных вопросов по текущему сценарию никуда не исчезли, хотя пока не проявляют активность.
Таким образом, исключать дальнейшие проблемы не стоит, но впервые за все постсоветское время в регионе сложилась ситуация, когда власти всех пяти стран не имеют политических претензий друг к другу. Два фактора — политический и экономический — говорят в пользу устойчивости этой ситуации.

В Таджикистане, где у власти находится Эмомали Рахмон с начала 1990-х, наступает момент, когда необходимо будет передать власть следующему поколению, представляющему его сына Рустама. В такой ситуации ему не нужны очаги напряженности на границах. Кыргызстан, в свою очередь, адаптирует свою политическую систему как внутренне, так и внешне, стремясь следовать модели более успешных соседей — Казахстана и особенно Узбекистана.
Читайте по теме
Садыр Жапаров: Закрепление госграницы — это шаг к безопасности и развитию
С политическим аспектом неразрывно связан и экономический. Мирное сосуществование двух наименее развитых экономик Центральной Азии — Кыргызстана и Таджикистана — предоставляет им возможность интегрироваться в бурный экономический рост более обеспеченных соседей.

В 2023 году внутренний товарооборот пяти стран Центральной Азии превысил $20 миллиардов, что значительно больше по сравнению с менее чем $9 миллиардов в 2017 году, на фоне перенаправления торговых потоков из-за западных санкций против России. То же самое касается торговли с государствами за пределами региона. На фоне российской агрессии против Украины многие страны начали по-новому рассматривать Центральную Азию и выражают готовность развивать отношения. Например, в апреле в Самарканде прошел первый в истории саммит стран ЕС с Центральной Азией. Упускать такой уникальный шанс из-за пограничной нестабильности было бы неразумно.