От восхваления до низвержения: как предают забвению «отцов нации» в Центральной Азии

Культ личности политиков в Центральной Азии формируется на протяжении долгих лет, но может обрушиться в считанные мгновения. Когда лидер уходит из жизни — физически или политически — оды ему затихают, и его место занимает новый властитель, которому начинают поклоняться. Как в этом регионе происходят превозношение «лидеров наций» и их превращение в забытые фигуры? Этим вопросом занимается Азаттык-Азия.

УБЫВАЮЩЕЕ «НУРСИЯНИЕ»

Пять лет назад было трудно представить, что государственная газета «Егемен Қазақстан» обойдется без портрета Нурсултана Назарбаева на первых страницах и статей о нем. «Лидер нации» всегда находился в центре внимания — на встречах, поездках и событиях, которые освещал государственный телеканал «Хабар».

После Кровавого января, который изменил расстановку сил в правительстве, Назарбаев ушел в тень, а Касым-Жомарт Токаев укрепил свою власть. В связи с этим даже рупоры власти изменили свою позицию. Теперь о Назарбаеве вспоминают редко. Последняя новость о нем, опубликованная «Егемен» и «Хабар», вышла всего четыре месяца назад и касалась его 85-летия, но не была совсем о нем. В четырех абзацах идентичного текста государственные СМИ лишь упомянули, что Токаев поздравил Назарбаева с юбилеем и пожелал ему здоровья.
На протяжении почти 30 лет правления Назарбаева в Казахстане была создана система, где его личность и государство были неразрывно связаны. В Конституции он был назван «основателем независимого Казахстана», а его титул «елбасы» (лидер нации) позволял ему пожизненно возглавлять Совет безопасности. Его портреты можно было увидеть повсюду: в кабинетах чиновников, на уличных билбордах, в учебниках и даже на денежных купюрах.

Депутаты сравнивали Назарбаева с солнцем, чье «нурсияние» освещает путь Казахстана. В 2019 году, когда Токаев только вступил в должность, спикер сената предложил назвать в честь Назарбаева столицу и улицы областных центров, и эта инициатива была встречена бурными аплодисментами в парламенте.

«Создавался образ «отца нации», который навсегда останется в истории как тот, кто ведет страну к светлому будущему», — говорит Брюс Панниер, журналист и исследователь, который много лет изучает Центральную Азию.

Он отмечает, что подчиненные часто сравнивали Назарбаева с Джорджем Вашингтоном и Мустафой Кемалем Ататюрком.

Однако с началом процесса «деелбасизации» хвалебные оды в его адрес прекратились, и критика начала набирать силу.


 

В марте 2025 года спикер мажилиса Ерлан Кошанов, сделавший карьеру при Назарбаеве, заявил о том, что суперпрезидентская форма правления, установленная при Назарбаеве, спровоцировала серьезный политический кризис. «Чрезмерная концентрация власти и капитала у отдельных групп и одной личности тормозила развитие страны и вызывала раздражение в обществе», — отметил он.

Подобные мнения становятся все более популярными среди чиновников, депутатов и бизнесменов, которые ранее окружали Назарбаева лестью.

«Это конъюнктурщики, — комментирует британская журналистка Джоанна Лиллис, автор книги «Мрачные тени: тайны политического закулисья Казахстана». — Они отвернулись от него лишь тогда, когда он утратил влияние. Дистанция союзников и приближенных — явно не то наследие, о котором мечтал Назарбаев».

Назарбаев, вероятно, не ожидал, что станет свидетелем сноса собственных памятников. Его статую убрали с территории Национального университета обороны в Астане и исключили из экспозиции Национального музея. Из учебников убрали упоминания об экс-президенте как «политическом стратеге мирового масштаба», и теперь его имя упоминается лишь в контексте истории независимого Казахстана.

В феврале 2023 года президент Токаев подписал закон, лишивший Назарбаева широких привилегий. Ранее столице, три года носящей имя Нур-Султан, вернули прежнее название Астана. Упоминания первого президента удалили из Конституции, включая часть предложения, в котором он назывался «основателем независимого Казахстана». В июне 2025 года депутат мажилиса Казыбек Иса призвал окончательно убрать из государственных документов само слово «елбасы».

«Быстрое превращение «отцов нации» в почти забытые фигуры отражает не только особенности авторитарных режимов региона, но и суть политической лояльности в постсоветских странах Центральной Азии. Культ личности поддерживается на административном ресурсе, страхе и контроле публичного пространства», — комментирует аналитик из Ташкента, пожелавший остаться анонимным из-за опасений преследования.

«ОН ПРЕВРАЩАЕТ КАМНИ В ДРАГОЦЕННОСТИ»

«Он превращает камни в драгоценности» и «сеет семена любви». Эти высокопарные строки посвящены президенту Таджикистана Эмомали Рахмону, который находится у власти уже 33 года. Их автором является его дочь Озода Рахмон, также занимающая пост руководителя его администрации.

Стихотворение «С днём рождения, Лидер нации!» она исполнила на видео накануне дня рождения отца, который недавно отметил 73-летие. Озода завершила стих просьбой к Богу, чтобы «его тень навсегда оставалась над страной».

Сторонники президента осыпали Рахмона в день его рождения такими титулами, как «свет Божий» и «светоч, озаряющий будущее».

К подобным высоким словам Рахмону не привыкать. В официальной риторике его называют человеком, который вывел страну из гражданской войны 1990-х и восстановил стабильность. Он носит пожизненный титул «Пешвои миллат», что переводится как «Основатель мира и национального единства — Лидер нации». Этот титул был присвоен ему парламентом в 2016 году. Рахмон может выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах бесконечно, ограничения на него не распространяются (такое же положение существовало в Конституции Казахстана для Назарбаева, но оно было аннулировано).

Закон Таджикистана «О Лидере нации» предполагает установку памятника Рахмону после его смерти — в Душанбе и в его родном регионе. Ранее сам Рахмон, по словам очевидцев, высказывался против таких инициатив, ссылаясь на традицию устанавливать памятники только умершим. Он также не одобрял размещение собственных портретов в общественных местах. Однако с течением времени его позиция изменилась. Теперь изображения президента стали неотъемлемой частью городской среды, их размещают на фасадах зданий, обочинах дорог и стенах государственных учреждений.

Культ личности Рахмона постепенно стал проявляться не только через символику и визуальные образы, но и через публичные ритуалы. Особое внимание привлекло его ежегодное послание парламенту в 2024 году, которое длилось более трех часов. Президентская речь 120 раз прерывалась аплодисментами. В общей сложности овации заняли около 22 минут — этот момент пользователи соцсетей сравнили с северокорейскими церемониями лояльности, когда чиновники выражают уважение своему лидеру, стоя и без остановки.
Критики Рахмона утверждают, что за годы его правления он превратил государство в семейный бизнес, подавил оппозицию, не смог справиться с коррупцией и привел страну к экономической зависимости от денежных переводов трудовых мигрантов. По данным Всемирного банка, в 2024 году переводы составили 45 процентов ВВП Таджикистана — это самый высокий показатель в мире в относительном выражении.

ЗАБЫТЫЙ «ТУРКМЕНБАШИ» И НОВЫЙ «АРХИТЕКТОР ТУРКМЕНИСТАНА»

Первым правителем в Центральной Азии, создавшим собственный культ, стал Сапармурат Ниязов. При жизни ему был установлен позолоченный памятник, а его книга «Рухнама» была объявлена священной. В школах и университетах её изучали как духовное руководство.

Ниязов запомнился самопровозглашённым титулом «Туркменбаши» (Отец всех туркмен), который стал примером для подражания в регионе: позже появились титулы «Елбасы» и «Пешвои миллат».

После смерти Ниязова в 2006 году его позолоченный памятник, который вращался вслед за солнцем в центре Ашхабада, демонтировали и перенесли на окраину, а «Рухнама» исключили из учебной программы.

Эксперт из Ташкента отмечает: если память о лидере поддерживается лишь указаниями сверху, она быстро исчезает вместе с системой, которая её поддерживала. «Чем сильнее был культ при жизни, тем быстрее о нем забывают после ухода», — добавляет он.

Однако святое место пусто не бывает, и на смену «Туркменбаши» пришел «Аркадаг» (Покровитель). Так стал называться Гурбангулы Бердымухамедов, который занял президентское кресло в обход конституционных процедур. Он также пишет книги о ценностях и устанавливает памятники самому себе.

«Гурбангулы Бердымухамедов называет себя писателем и автором десятков книг. Возможно, именно поэтому он не стремится сохранить память о «Рухнама» — в его Туркменистане место под солнцем должно оставаться только для одного литературного таланта», — замечает Панниер.

В 2022 году в Туркменистане произошел де-факто династийный переход власти. Президентом стал сын Бердымухамедова — 41-летний Сердар, который, по официальным данным, набрал 73 процента голосов. В октябре этого года парламент присвоил ему звание «Заслуженного архитектора Туркменистана», что подчеркивает преемственность культа.

Сакральными в стране считаются не только книги правителей, но и их портреты. Изображения бывшего и действующего президентов украшают здания всех госучреждений, размещаются в автобусах и такси, а их замена проводится регулярно, зачастую за счёт бюджетников.

Иногда «почитание» доходит до абсурда. В сентябре этого года 15 сотрудников аэропорта города Дашогуза были уволены за то, что станцевали на фоне портрета Сердара Бердымухамедова во время празднования дня рождения коллеги. Как сообщило Туркменская редакция Радио Свобода (Азатлык), один из участников разместил видео танца в TikTok, после чего всех попавших в кадр уволили, а автора ролика арестовали на 15 суток.

«В Туркменистане портреты президента и его отца считаются священными. Независимо от должности, если вы сделаете что-то, что чиновники сочтут неподобающим перед его портретом, вас уволят или даже могут задержать. Это своего рода неофициальный закон», — утверждает источник Азатлыка в силовых органах.

«ПОЧТИ НЕ СПИТ» И «ВДОХНОВЛЯЕТ НАРОД»

В Узбекистане, после кончины первого президента Ислама Каримова в 2016 году, новый лидер Шавкат Мирзиёев изначально часто упоминал своего предшественника, подчеркивая преемственность курса. Однако с течением времени имя Каримова стало звучать все реже, а следы его культа — хоть и не столь масштабного, как у Назарбаева — постепенно исчезали.

Хотя Мирзиёев не стал открыто пересматривать наследие Каримова, он сделал все, чтобы дистанцироваться от него. Он подчеркивает, что текущие успехи страны — это результат «нового подхода», а не продолжение прежней политики. Уже через два года после смерти Каримова большинство его ближайших соратников были лишены должностей, а на праздновании 80-летия первого президента не присутствовали его две дочери.
К тому моменту старшая дочь экс-президента, Гульнара Каримова, находилась за решёткой по обвинениям в хищениях и вымогательстве, а её сестра Лола, на тот момент представитель Узбекистана при ЮНЕСКО, отказалась приезжать в Ташкент и вскоре покинула свой пост. Семья Каримовых постепенно исчезла из публичной жизни, уступив место родственникам второго президента: старшая дочь Мирзиёева Саида занимает пост руководителя его администрации, а младшая Шахноза является заместителем директора национального агентства социальной защиты.

Новый лидер стал объектом почитания. Восхваления Мирзиёева начались уже в первые месяцы после его прихода к власти. Звучали хвалебные оды — в буквальном смысле. Известная узбекская актриса и певица Дильфуза Исмаилова исполнила песню «Пусть будет здоров султан этой красивой земли».

В интервью Узбекской редакции Радио Свобода она рассказала, что песня была написана «по велению сердца». В клипе, который собрал сотни тысяч просмотров, она называет его «султаном» — тем самым титулом, которым в прошлом награждали восточных правителей.

Подобные музыкальные оды поддерживали культ Каримова. В 1990-е годы артист Огабек Сабиров посвятил президенту композиции «Колокольчик у него звонкий» и «Тысяча благодарностей», а народная артистка Юлдуз Усманова в 2015 году называла Каримова «падишахом» в песне «Самарканд». Позже она призналась, что некоторые хвалебные песни создавались по заказу, включая произведение, посвященное дочери Каримова Гульнаре. Сегодня же Усманова называет её «воровкой» и призывает вернуть народу украденные миллиарды.

Логичным продолжением этой традиции стали дифирамбы нынешнему президенту. В 2021 году сенатор Кудратилла Рафиков опубликовал текст под названием «Феномен Шавката Мирзиёева», в котором назвал президента «Миллат сардори» — «Вождём нации». Он восхищался его энергией, утверждая, что тот «почти не спит» и «вдохновляет народ». Затем другой депутат, Акмал Саидов, в своей публикации повторил те же тезисы, применив к Мирзиёеву характеристику «глава нации».
Пока официально никаких законов, подобных тем, что некогда возвели Каримова в ранг «основателя независимого Узбекистана», не принято. Шавкат Мирзиёев пришёл к власти как реформатор, обещавший «новый Узбекистан» — более открытый и продвинутый. Но, как отмечают наблюдатели, постепенно его образ обрастает чертами исключительности. Песни, публикации, лозунги — всё это формирует ту самую сакральную ауру, которая уже однажды окружала его предшественника.

КУЛЬТ ПОДМЕНЯЕТ ИНСТИТУТЫ?

Исследователь Брюс Панниер указывает, что большинство первых лидеров центральноазиатского региона были уверены, что именно они вывели свои страны из хаоса первых лет независимости к стабильности и суверенитету.

«Они искренне верили — и окружение постоянно подчеркивало эту веру, — что без них государства просто не выжили бы. В их глазах они были архитекторами нации, спасителями и символами эпохи. Поэтому появление памятников, их имена на улицах и в названиях городов, книг и университетов казалось естественным продолжением их власти», — говорит эксперт.


Панниер подчеркивает, что ни один из вторых лидеров — ни Бердымухамедов, ни Токаев, ни Мирзиёев — не позволил себе открыто критиковать своих предшественников.

«Максимум — редкие упоминания о «некоторых ошибках прошлого». Тем не менее нужды в сохранении памятников прежним правителям уже никто не видит, их тихо убирают из центров городов, а объекты, названные в их честь, получают новые названия», — заключает собеседник.

Культ личности правителя существует, пока сам правитель жив — физически, как это было с Ниязовым, или политически, как в случае с Назарбаевым. В последние годы первый президент Казахстана стал реже появляться на публике и не делает официальных заявлений.

Государственные печатные СМИ размещают на первых страницах портреты Токаева, а телевидение освещает его выступления и встречи. Его часто называют «гарантом обновления», который строит «справедливый Казахстан».

Наблюдатели также отмечают, что в последнее время все чаще упоминается его отец — Кемель Токаев, советский писатель. Его книги переиздаются, по телевидению показывают документальные фильмы, проходят вечера памяти и выставки. Для многих это выглядит как попытка создать вокруг президента ореол благородства — намек на то, что в Казахстане постепенно формируется еще один культ, только с другим лицом.

«Думаю, дело в том, что все в наших странах всегда строится вокруг человека, а не системы, — говорит анонимный эксперт из Ташкента. — Пока лидер у власти, его превозносят, рисуют почти святым. Но как только он уходит, оказывается, что за ним не осталось ничего, кроме красивых слов и памятников. Настоящее наследие — это сильные институты, независимые суды, свободные СМИ, система сдержек и противовесов. Но в Центральной Азии всё это часто подменяется культом личности».