О Эрдогане, Мандуро, Си Цзиньпине и Европе — большое интервью Дональда Трампа
// Белый дом США
В этом интервью Трамп обсуждает множество актуальных тем, включая Европу, Си Цзиньпина и ситуацию в Венесуэле.
- Дополнительную информацию о ситуации в Украине и Владимире Путине можно найти здесь.
- Вернемся к Европе, так как вы отметили, что, по вашему мнению, они совершают множество ошибок. На днях…
- Ну, посмотрите, они не могут все делать правильно, раз дело дошло до такого.
- Ваша администрация недавно представила новую стратегию национальной безопасности, которая вызвала шок в Европе. В ней говорится, что важнейшим аспектом внешней политики США должно стать «создание сопротивления текущему развитию событий в Европе». Насколько европейским лидерам стоит ожидать, что ваша администрация будет стремиться изменить их политику?
- Европа — это совершенно другая ситуация.
- Что вы имеете в виду?
- Если все продолжится так, как сейчас, многие страны Европы не станут жизнеспособными. Их миграционная политика — катастрофа. То, что они делают с иммиграцией, — просто ужасно. У нас тоже была угроза катастрофы, но я смог это предотвратить. Знаете, за последние семь месяцев через наши границы не прошло ни одного человека. Кто бы мог в это поверить? Мы перешли от миллионов в месяц к нулю.
- Европа в этом плане выглядит иначе.
- Наоборот. Да. Они принимают людей со всего мира. Не только с Ближнего Востока, но и из Конго, множество людей из Конго. Более того, они приезжают из тюрем Конго и других стран. И, к сожалению, они пытаются быть политкорректными, что, как мне кажется, на самом деле противоречит самой политкорректности. Но они не хотят отправлять их обратно туда, откуда они прибыли.
Если взглянуть на Париж, это уже не тот город, который я любил. И Лондон — у вас есть мэр по имени Хан. Он ужасный. Неподходящий и злой мэр. Лондон — это другой город, и мне больно это видеть. Я люблю Лондон. Вы знаете о моих европейских корнях.
- Да, конечно.
- И мне противно наблюдать, как это происходит. Это одно из величайших мест на планете, а они позволяют людям приходить без контроля.
- Как вы планируете вмешиваться в это? Можем ли мы ожидать, что вы будете участвовать, например, в европейских выборах?
- Я хочу управлять Соединёнными Штатами, а не Европой. Однако я очень заинтересован в европейских делах.
- Вы можете поддерживать каких-либо кандидатов?
- НАТО называет меня «Папочкой». Я оказываю на них значительное влияние. Я увеличил взносы с 2% до 5%. 2% они не платили, а теперь платят 5%. И это потому, что НАТО оплачивает наши поставки, и, предположительно, они передают это Украине. Но Европа разрушается.
- Вы бы вмешивались в выборы, чтобы поддержать тех, кого считаете подходящими?
- Я поддерживал людей, но часто это те, кого многие европейцы не любят. Например, я поддержал Виктора Орбана. Вернемся к Южной Америке… к Аргентине. Милейи там. Он проигрывал, но я его поддержал, и он победил с огромным перевесом.
- По поводу Виктора Орбана, он утверждает, что вы обещали ему доступ к финансовой помощи на сумму до 20 миллиардов долларов. Это правда?
- Нет, я ему не обещал, но он действительно об этом спрашивал. Но что я…
- Рассмотрели бы вы возможность предоставить ему такую помощь?
- Я считаю, что он хорошо справляется с миграцией. В его стране нет выхода к морю, и у него другой контекст. У него есть трубопровод из России. У него совершенно другая ситуация.
- Так вы бы рассмотрели финансовую помощь?
- Он действительно справляется с миграцией. Он никого не впускает в свою страну. Польша тоже хорошо справляется с этим.
- Некоторые лидеры в Европе, вероятно, обеспокоены вашей позицией и тем, что она может привести к…
- Им стоит беспокоиться о том, что они делают со своими странами. Они разрушают свои государства, и…
- Говоря о председателе Евросовета…
- Мне нравятся эти люди. Я в хороших отношениях с ними. Но они не могут позволять этому происходить, иначе в какой-то момент это станет необратимым. Это очень близко к тому моменту…
- И что это будет означать?
- Это будет означать, что они перестанут быть сильными государствами, или…
- Это значит, что они перестанут быть союзниками?
- Возможно, они изменят свою идеологию, так как новые приезжие имеют совершенно другую идеологию. Но это сделает их значительно слабее.
- Что это будет означать для наших…
- … отношений с ними?
- Посмотрите на вашего мэра Лондона. Он — катастрофа. У него совершенно неподходящая идеология. Он был избран, потому что в Лондон приехало много новых людей, которые голосуют за него. Мне больно видеть, что произошло с Лондоном и Парижем.
- Знаете, сэр, иногда сложно понять, когда вы это говорите — вы хотите послать послание «строгой любви» нашим союзникам, чтобы подтолкнуть их к реформам?
- Нет. Нет.
- Или вы считаете, что многие из них просто слабы и вы не хотите с ними союзничать?
- Да, я думаю, они слабы. Они хотят быть политкорректными, но не понимают, что делать. Европа не знает, как действовать. Я смотрю на многие торговые процессы там, и это довольно опасно. Их политкорректность делает их слабыми.
- Звучит так, будто вы хотите увидеть масштабные изменения в Европе.
- Да, я думаю, им нужно выдворить людей, которые вошли в страну нелегально.
- Я хотел бы поговорить о НАТО…
- Посмотрите на Швецию. Раньше она была известна как самая безопасная страна в Европе…
- Верно.
- … а сейчас это довольно небезопасное место. В это трудно поверить. Швеция изменилась.
- Она недавно вошла в НАТО. В стратегии национальной безопасности говорится, что США должны работать над тем, чтобы прекратить представление НАТО как постоянно расширяющегося альянса. Существуют ли страны в НАТО, которые, по вашему мнению, не должны быть частью этого союза?
- Да…
- Швеция, например.
- Я имею в виду, есть страны, с которыми НАТО сложно. Это не значит, что их не должно быть. Я считаю, что хорошо, что они в НАТО. Турция — пример. Эрдоган — мой друг. Когда у них возникают проблемы с ним, они просят меня позвонить, потому что не могут сами. Он жесткий человек, но мне он нравится. Он построил сильное государство и армию. Хотя им трудно с ним взаимодействовать, хотя, по идее, это не должно быть так сложно.
- Я думаю, ваш подход к Европе отличается от подхода всех ваших предшественников.
- Я просто хочу видеть сильную Европу.
- Эта стратегия национальной безопасности говорит о тех переменах, которые вы хотите.
- Вы должны понимать: мой подход к Европе — я хочу видеть сильную Европу. Когда они позволяют миллионам людей входить в свои страны, многие из которых совершают ужасные преступления. Посмотрите на Швецию. Я не нападаю на Швецию. Я люблю её, но они переходят от страны с низким уровнем преступности к стране с высоким. Посмотрите на Германию. Германия была безопасной, но Ангела Меркель допустила две серьезные ошибки: иммиграцию и энергетику.
- Одна страна, которая положительно реагирует на изменения в стратегии США, — это Россия. Представитель Кремля назвал этот стратегический документ «позитивным шагом». Считаете ли вы это хорошим знаком?
- Я думаю, он хотел бы видеть слабую Европу, и, если честно, он это и получает. Это не имеет ко мне никакого отношения.
- Но он считает, что изменения, которые вы внедряете, и ваше видение Европы — это то, что Москва хочет видеть.
- У меня нет видения Европы. Я просто хочу видеть сильную Европу. У меня есть видение для США: «Сделать Америку снова великой». Я объясняю это Европе, потому что, знаете, я считаю себя умным человеком. Я вижу, что происходит. Я получаю отчёты, которые вы никогда не увидите. Я считаю ужасным то, что происходит с Европой, и это ставит под угрозу её будущее.
- Ваше влияние…
- Я думаю, европейцы должны что-то с этим делать.
- Ваше влияние распространяется далеко за пределы Европы. Я хочу поговорить о Венесуэле. Вы говорили, что дни Николаса Мадуро сочтены, и что США могут вскоре нанести удар по территории Венесуэлы. Увидим ли мы американские войска на земле в Венесуэле?
- Я не комментирую это. Я не буду говорить ни так, ни иначе. Я скажу только, что он отправил нам миллионы людей, многих из тюрем, наркоторговцев и даже людей с психическими заболеваниями. Он отправил их в нашу страну, где у нас был… очень неумный президент. Байден — человек с низким IQ. То, что он сделал, — ужасно. Группы, такие как Tren de Aragua, одни из самых жестоких в мире.
- Но вы ведь сейчас закрыли границу.
- Нет, он отправил многих из этих людей. Он также отправляет много наркотиков. Так что посмотрим, как всё это будет развиваться. Но я не могу…
- То есть вы хотите…
- … говорить о стратегии.
- Насколько далеко вы готовы зайти, чтобы убрать Мадуро с должности?
- Я не хочу об этом говорить. Но…
- Но вы хотите, чтобы он ушёл?
- Его дни сочтены.
- Можете ли вы исключить наземное вторжение США…
- Я не хочу…
- … в Венесуэлу?
- … ни исключать, ни подтверждать. Я об этом не буду говорить. Зачем мне обсуждать это с вами, когда вы представляете издание, которое получило 8 миллионов долларов от Обамы, чтобы остаться на плаву? Зачем мне говорить с POLITICO? Я делаю это, потому что вы считаете меня «человеком для Европы»…
- Я… я…
- … и я подумал, что это… это был бы уместный жест.
- … для американцев, потому что многие…
- Прозрачность?
- Люди интересуются, каковы…
- Я самый прозрачный политик, возможно, в мире, ладно?
- Очень многие интересуются, каковы наши цели в Венесуэле.
- Да. Это большая территория, красивое место. Я узнал много о венесуэльцах, потому что занимаюсь этим уже давно. Они удивительные люди. Эта область очень успешна. Говорят, если дом продаётся дольше трёх дней, значит, с ним что-то не так. Люди любят этот район, и я хорошо знаю этих людей, они потрясающие. Мадуро ужасно обращается с ними.
- И это те иммигранты, которых вы хотите видеть в Америке?
- Да, я хочу видеть людей, которые вносят вклад. Я не хочу видеть людей, которые пытаются обойти систему, такие как женщины, которые выходят замуж за своих братьев, чтобы попасть в страну, а потом становятся конгрессвумен и только жалуются. Пусть они вернутся и наведут порядок в своих странах.
- Э-э, я…
- Так что…
- … да.
Trump: Нет, Сомали… и я был прав. Я начал жаловаться на Сомали задолго до скандала. То, что они творят с Миннесотой, невероятно. Там ещё и некомпетентный губернатор. Демократы плохо справляются с ситуацией.
- Говоря о лодках, я хочу спросить о ударах по нарколодкам. Должен ли министр обороны Пит Хегсет дать показания в Конгрессе по поводу второго удара по предполагаемой нарколодке 2 сентября?
- Мне всё равно, будет он это делать или нет. Может, если захочет. Мне всё равно. Пусть…
- Вы считаете, он должен?
- Мне всё равно. Если он хочет, пусть делает.
- Вы смотрели видео…
- … он останавливал… Я всё смотрю, да. Я всё вижу. Я вижу много всего.
- И вы считаете, что этот второй…
- … это неприятно, но…
- … удар был необходим?
- Ну, казалось, что они пытались перевернуть лодку, но я не вмешиваюсь. Это их дело. Адмирал, который это сделал, уважаемый человек. Мы спасаем 25 тысяч человек каждый раз, когда топим лодку. В среднем они убивают 25 тысяч американцев, так что, знаете, мне не нравится это делать, но объём наркотиков, идущих по морю, упал на 92 процента. Я ещё пытаюсь понять, кто эти оставшиеся 8 процентов. Никто больше не хочет вести лодки в Америку, набитые наркотиками.
- Я хочу спросить, потому что…
- И мы скоро начнём бить их и на суше тоже.
- … почти весь нелегальный фентанил в США на самом деле производится в Мексике с использованием прекурсоров из Китая, согласно данным DEA. И Венесуэла не является значимым источником или транзитной страной для фентанила.
- Да, но они отправляют много наркотиков. Эти лодки приходят в основном из Венесуэлы, так что я бы сказал, что это значимый источник.
- Так если речь о наркотиках, вы бы рассмотрели…
- Но позвольте сказать, что они ещё делают. Они отправляют в нашу страну действительно плохих людей, и делают это лучше всех. Они опустошили свои тюрьмы, и эти заключённые очень опасны. Все их тюрьмы были опустошены в США. Убийцы, 11 888 убийц…
- То есть речь идёт о том, чтобы Мадуро предстал перед правосудием…
- Подождите минутку.
- … так?
- Одиннадцать тысяч восемьсот восемьдесят восемь убийц были отправлены в нашу страну, и Джо (Байден) принял всех этих людей. Мы находим их и высылаем или сажаем в тюрьму. Некоторые настолько опасны, что мы не хотим их возвращать, потому что они найдут способ вернуться. Они хладнокровные убийцы, и каждый раз, когда мы топим лодку, мы спасаем 25 тысяч американских жизней.
- Так вы бы рассмотрели возможность делать что-то подобное и с Мексикой, и с Колумбией, которые ещё в большей степени ответственны за поставки фентанила в США?
- Да, я бы рассмотрел. Конечно. Рассмотрел бы.
- Вы помиловали бывшего президента Гондураса Хуана Орландо Эрнандеса, хотя он был осуждён за наркоторговлю. Как это сочетается с нулевой терпимостью к наркоторговле?
- Я его не знаю. И знаю о нём очень мало, кроме того, что люди говорили, будто это была подстава в стиле Обамы/Байдена. Он был президентом страны, и, вероятно, его обвинения связаны с наркотиками, как и у многих других президентов. Но люди борются за него, и они считают, что с ним обошлись ужасно, и попросили меня помочь, и я согласился.
- Вы не думаете, что это может послать неверный сигнал наркоторговцам?
- Нет, не думаю.
- …
- Смотрите, я считаю, что когда вы инструментализируете государство… они превратили своё государство в оружие, как и здесь. Я один из тех, кто выжил. Они превратили государство в оружие. У нас было самое «вооружённое» государство. Наши выборы были сфальсифицированы. Они шли за мной. Меня дважды импичнили. Они пытались обвинить меня в уголовных преступлениях, но я вышел сухим. Вот мы здесь, в Белом доме. Всё выглядит неплохо. Но они были жестоки. Они больные люди.
- Мы много говорили о внешней политике. Вы сосредоточились на глобальных конфликтах. Это вызвало опасения, что недостаточно внимания уделяется внутренним вопросам. На этой неделе вы снова начинаете гастрольный тур и будете говорить об экономике. Какую оценку вы бы поставили своей экономике сейчас?
Trump: Прежде чем я отвечу, позвольте сказать кое-что. Я наблюдал за глупыми людьми, такими как Марджори «Предательница» Грин. Она говорит, что я слишком много времени уделяю внешней политике. Но на самом деле это не занимает много времени. Я совершил одну поездку и привёз триллионы долларов. Я посетил Японию, Южную Корею. Я встретился с председателем Си и остановил то, что могло стать большой проблемой.
- Вы также посетили Ближний Восток.
- Я привёз 3 триллиона долларов оттуда. Я продал много самолётов Boeing. Когда я выезжаю, моей целью всегда остаётся только одно — Соединённые Штаты. Поэтому, когда люди с низким IQ, вроде Марджори Тейлор Грин, говорят, что я слишком много времени провожу за границей, она была лояльна, пока я не перестал отвечать на её звонки, потому что я занят. У меня слишком много звонков. Я не могу отвечать всем.
- И это возвращает нас к экономике в США.
- Подождите. Некоторые говорят, что не нужно обращать внимание на дела за границей. Мне это тоже нравится. Но я заработал триллионы долларов, решая проблемы и останавливая войны. Большинство конфликтов я уладил по телефону, сидя в Овальном кабинете. Такие телефонные звонки необходимы. Даже если они не влияют на нас напрямую, если я могу спасти жизни, это хорошо.
- Но я хочу поговорить об экономике здесь, дома. Какую оценку вы бы поставили своей экономике?
- A-plus.
- A-plus?
- Да, A-plus-plus-плюс-плюс-плюс.
- Это интересно, потому что я разговаривала с вашей сторонницей из округа Уэстморленд, Пенсильвания. Она вас любит и поставила вам A-plus в целом. Но она также сказала, что продукты, коммунальные услуги и базовые расходы растут быстрее, чем зарплаты.
- Хорошо. Отлично. И я её люблю, потому что она оценила меня высоко. Но нужно понимать слово «доступность». Я наследовал полный хаос, цены были на исторических максимумах. Цены падают. Энергетика — посмотрите, она упала невероятно. Когда цена на энергию падает, всё остальное тоже падает. Это замечательные достижения за 10 месяцев. Говядина, я только что открыл рынок, и цены на говядину снизятся.
- Рассмотрите ли вы дополнительные исключения для других товаров, которые американцы считают дорогими?
- Некоторые исключения? Вы имеете в виду тарифы?
- Да, из тарифов.
- Да, конечно. Я уже делал это с кофе. Это незначительные исключения. Но позвольте рассказать о реальной экономике. В нашу страну вкладывается 18 триллионов долларов. Байден имел менее триллиона за 4 года, и у него был спад. Наша страна разваливалась. 18 триллионов благодаря тарифам. Я думаю, это благодаря тарифам и выборам 5 ноября.
- Значит, вы исключаете снижение тарифов для других товаров?
-Для некоторых — да. А для некоторых — я повышу тарифы. Мы потеряли 58% автомобильной индустрии. Мы имели монополию в мире, но из-за неумных президентов, мы это потеряли. Мы могли сохранить рынок микрочипов, но они пришли ко мне и сказали, что им нужна поддержка, и я сказал, что помогу, но они должны отдать нам 10% своей компании. Мы заработали 40 миллиардов на этой сделке. Никто об этом не говорит.
Полное интервью доступно здесь.
Обсудим?
Смотрите также:
